В годы работы над книгой «Жизнеописания новомучеников, в земле Коми просиявших» мне приходилось много путешествовать по суровой северной земле. Помимо сбора сведений о святых, иногда приходилось встречаться с людьми, чья жизнь удивляла настолько, что возникало желание записать и ее. Предлагаемая вниманию читателей история жизни Ирины Чабановой – одна из них. Пройдя мясорубку сталинского ГУЛАГа, пережив голод и болезни, будучи заживо погребенной на сельском кладбище, Ирина Ивановна выстояла сама и помогла справиться с жизненными невзгодами своим близким.

Остатки Локчимлага

Семья

Ирина Чабанова родилась в Локчимлаге (Локчимский исправительно-трудовой лагерь в Коми, организованный предположительно 11 августа 1937 году – прим. Н.П.), куда за принадлежность к семье священнослужителей была сослана ее мама – Татьяна Ивановна. При рождении первенца отец Иван Яковлевич, сын священника, спрятал в подушке новорожденной дочери семейную икону, благословив тем самым только что родившуюся жизнь. Казалось, еще будучи младенцем, девочка уже знала все, что ей предстояло вынести: она впитала великое терпение матери, веру отца и стойкость деда-священника Якова Ивановича, которого за преданность избранному пути служения Богу сослали в маленький населенный пункт Пезмог. Но даже здесь Яков Иванович тайно продолжал свое служение: проповедовал, крестил, отпевал, а в его семье самым дорогим всегда были иконы. Семейную икону дед отдал своему сыну, отцу Ирины, когда тот пошел на фронт и жизнь свою положил за Отечество. Ничего не смогли узнать родные о последних минутах жизни солдата и о том, как он погиб, и чудом показалась Ирине Ивановне телевизионная передача, увиденная ею по прошествии многих лет, в которой рассказали, как группа школьников обнаружила останки солдата, обвернутого иконой. А икона очень была похожа на ту, что была зашита в подушечку маленькой девочки, родившейся в Локчимлаге. «Папа», – пронеслось в сознании Ирины Ивановны. Но вот беда, женщина увидела только последние минуты передачи, и где нашли неизвестного солдата, до сих пор не знает.

Детство

Ирине Ивановне предстояло пройти все тяготы лагерной жизни вместе с мамой. Ей, ребенку, приходилось работать в лесу, хотя какие из детей заключенных были работники. Ребята в поисках занятий разбредались по лесу и, спрятавшись в густой растительности, видели многое, о чем не знали родители: «Мы стали свидетелями, – делится Ирина Ивановна, – казни людей: в основном это были те, кто уже от голода, болезней не мог работать. Их привозили к специально выкопанным рвам, раздевали, снимали все ценное, выбивали золотые зубы и расстреливали. До сих пор я помню эти страшные места гибели людей, там до сих пор валяются ботинки, обрывки одежды».

Кладбище «Лесозаводское» поселка Аджером , в котором хоронили заключенных Локчимлага, Пезмогского отдельного лагерного пункта в 1938– 1945 г.

Другим кошмаром жизни в Локчимлаге стал голод. Ирина Ивановна вспоминала, что порой на весь день из еды ей мама оставляла один капустный лист. В поисках пищи голодные дети забредали на склад, где пытались воровать гнилую картошку. Их ловили и жестоко наказывали: «Кто ногой пнет, кто в живот ударит. Живот-то большой у меня был от голода, болела рахитом», – рассказывает Ирина Ивановна.

И однажды в этом мире жестокости, злобы, горя зазвучал тихий, но такой красивый, нежный детский голос: Ирина запела любимые песни заключенных, которые она слышала и выучила во время работ в лесу. Голос ребенка проникал в самое сердце замученных, истерзанных людей. Слушать, как поет маленькая девочка, рожденная в Локчимлаге, стало любимым занятием коротких мгновений отдыха.

Бараки для заключенных Локчимлага. Фото 1989 г. Из коллекции фонда "Покаяние"

Побег

А потом была попытка побега из лагеря: «Шли с мамой ночами, в течение трех суток убегали от конвоиров с собаками», – рассказывает женщина.

В Позтыкеросе мать с ребенком спрятал священник местной церкви. Ирина Ивановна с благодарностью вспоминает верующих, которые, рискуя своими жизнями, спрятали несчастную женщину с ребенком, с ... детьми, потому что на следующий день у Ирины родился брат. Младенцу не суждено было прожить и года – умер от воспаления легких. Пневмония, казалось было, унесла жизнь и самой Ирины. После констатации смерти детей похоронили на местном кладбище. Когда девочка, оказавшаяся в могильном плену, открыла глаза, то не могла понять, где она и что происходит. Помнит только, что было душно и темно. Ребенок силился выбраться из тесного помещения, царапал крышку гроба. К счастью, могила оказалась неглубокой и была небрежно засыпана землей. Звук, доносившийся из-под земли, заставил насторожиться проходившую мимо собаку. Пес стал скулить и разрывать свежий могильный холмик. На помощь собаке пришел изумленный хозяин-охотник, и вскоре Ирину вытащили из ее «последнего» приюта. «Помню только, как надо мной склонился незнакомый старец, весь седой и с такими добрыми глазами», – вспоминает Ирина Ивановна. Вот и вышло, что похоронили девочку утром, а вечером уже «умершая» вернулась на церковный двор. Увидев воскресшую Ирину, люди бросились со двора с криками, а у матери после произошедшего и вовсе возникло отторжение от дочери: так и не поверила женщина, что у ребенка случился летаргический сон...

«А меня, – рассказывает Ирина Ивановна, – вновь привели в церковь, заново крестили и, помню, угостили чем-то очень вкусным и сладким»... Таким Ирине Чабановой запомнился последний день жизни в доме священника: нашлись в селе люди, которые донесли, что прячется на церковном дворе заключенная с дочкой.

«Нас поймали и вновь привели в лагерь, – восстанавливает трагическую цепь последующих событий Ирина Ивановна. – Маму отправили на тяжелые работы – вывозить навоз на быках, во время которых она попала под сани и осталась инвалидом на всю жизнь. А меня отправили в детский дом и только в 53 году забрали».

Ирина Чабанова в годы учебы в Ульяновском сельхозучилище. Фото из архива И. Чабановой

    Выбор пути

К тому времени Ирина Ивановна уже определилась, кем она хочет быть, и поступает в Ульяновский сельхозтехникум, который размещался в те годы в Стефановском монастыре в селе Ульяново (ныне Троице-Стефано-Ульяновский монастырь – прим. Н.П.).

Просматривая фотографии этого времени, Ирина Ивановна показывала мне, где что у них на территории бывшей обители находилось: «Под горой располагалось кладбище, где были похоронены священнослужители обители. На месте захоронений стояли каменные кресты. «Коммуна» находилась в здании бывшей колокольни. «Бессарабией» назывались бывшие монашеские кельи: они были заполнены овечьим калом. Потом мы с девчонками очистили помещения монастыря и сами побелили. Вообще, еще будучи студентками училища, мы старались как можно бережнее обращаться со всем, что некогда принадлежало монастырю. Даже вели себя в бывшей обители как-то особенно: я всех учила хранить между собой мир, не осуждать, забывать зло».

Стояние Ирины

Сама Ирина Ивановна следовала этим правилам всю свою жизнь. И даже когда в результате травмы Чабанову парализовало и ее оставил муж с пятью детьми на руках, женщина все стойко вынесла, не озлобилась. Верила, что Господь даст силы для терпения новых скорбей. Три года провела Ирина Ивановна в тяжелых мучениях и однажды увидела во сне Божию Матерь, Которая сказала ей: «Иди». После этого сна женщина потихоньку с табуреткой начала передвигаться по квартире, а по прошествии года Ирина Чабанова начала ходить. Потом моей собеседнице приходилось ухаживать за парализованными мамой и бывшим мужем, пострадавшим в результате аварии. Перед стойкостью женщины отступил даже рак. «Просто некогда было обращать на свое здоровье внимание, когда вокруг страдали близкие», – объясняет моя собеседница. И болезнь отступила – операция прошла для нее успешно.

Три года провела Ирина Ивановна в тяжелых мучениях и однажды увидела во сне Божию Матерь, Которая сказала ей: «Иди».

Когда на долю человека выпадает так много скорбей, даже самые маленькие радости для него приобретают размеры большого счастья. Для Ирины Ивановны по-прежнему таким счастьем остается способность петь, только теперь – в хоре ветеранов. Часы уютного одиночества сменяются шумной радостью, когда приходят в гости дети и многочисленные внуки, которых Ирина Ивановна учит хранить между собой мир, не осуждать, забывать зло.